15 лет назад страшный взрыв на станции Свердловск-Сортировочный потряс Железнодорожный район. У каждого района, как и у человека, своя судьба. В ней тоже бывает свой печальный час. Эхо взрыва на станции Свердловск-Сортировочный 4 октября 1988 года потрясло всю страну. Драма на Урале стала одной из крупнейших техногенных катастроф XX столетия. В сознании людей, живущих здесь, время разделилось как бы надвое — до взрыва и после него. Тот октябрьский день и сегодня бередит память, словно незаживающая рана, хотя прошло 15 лет.

2 часа 33 минуты. Время московское

Горе не предупреждает о своем приходе. Оно наваливается лавиной, ломая привычный ход жизни, надолго оставляя след в душе. В тот ранний час ничто не предвещало беды. Предутренний Свердловск еще крепко спал, и редкие огоньки светились в окнах домов.

А трагедия надвигалась неумолимо. Уже тронулся роковой состав со взрывчаткой в сторону проходящего транзитного поезда с углем. Уже предпринимала отчаянные попытки остановить его дежурная по парку Хамова. Уже установил тормозные башмаки на третий путь сигналист Неугодников, а машинист Пименов пытался своим тепловозом прицепиться к уходящим вагонам. Но словно рок тяготел над этими людьми. Они оказались бессильными против чудовищной силы инерции многотонного состава. Поезд с опасным грузом столкнулся на стрелке со следовавшим в это время со скоростью 18 километров в час по соседнему пути в попутном направлении грузовым составом. Произошло крушение и возгорание смертоносного груза. А через три минуты взрыв страшной силы потряс город. На западе медленно разгоралось зловещее зарево, встало облако в виде гриба…

Игитова
Зинаида Степановна,
заведующая общежитием №3 «Уралтрансстроя», Соликамская, 8.

— Я жила на Технической, 28. В момент взрыва не спала, услышала сильнейший хлопок. Ударной волной выбило стекла, подняло шторы. Стала собирать двоих детей, захватила документы. Увидела в окно, как поднимается облако в виде гриба.

Когда прибыла на работу, то вид здания меня поразил. Перекрытия между комнатами рухнули. На разрушенной крыше лежала вагонная пара колес. Наш вахтер Барышева Клавдия Дмитриевна чудом осталась жива, испытав тяжелый психологический шок. Тогда волновало главное: живы ли люди?

Подъехало много машин «Скорой помощи», стали подходить танки и тягачи. Бараки лежали в руинах. Потряс вид деревянного дома с рухнувшей стеной, где на втором этаже стояло пианино.

Мы работали по 14—16 часов в сутки, занимались остеклением жилых домов; капитальный ремонт общежития полгода длился. Тяжело вспоминать об этом.

Шевелева
Людмила Васильевна,

вахтер общежития №3 «Уралтрансстроя», Соликамская, 8.

— Незадолго до взрыва я встала покормить грудного ребенка. Вдруг раздался грохот, появилась густая пыль, в доме началась паника. Было очень страшно. В соседней комнате ночевали мой старший сын и его друг, которых накрыло выбитым стеклом. Я выбежала с младенцем и ребятами на улицу, где всей семьей и пробыли до обеда. Маленький сынишка вскоре заболел менингитом. Врачи сказали: это последствия взрыва. До сих пор он испытывает большие проблемы со здоровьем.

Недокушев
Николай Михайлович,

ветеран Великой Отечественной войны, в то время работал начальником расчета пожарной команды на Свердловской железной дороге. Ветерану октябрьский день 88-го памятен почти фронтовой обстановкой:

— Один за другим последовали два взрыва. Свет сразу погас. Кругом — зловещая мгла. Несмотря на сложность обстановки, всё было организовано по-военному четко: выставлено оцепление, прибыла военная и специальная техника, которая стала растаскивать развалы. Вскоре заработали полевые солдатские кухни. Грузовые составы пустили в обход станции. Помощь в те дни приходила со всех железных дорог Советского Союза.

Все население полуторамиллионного города проснулось одновременно. В сотнях домов зазвенели выбитые ударной волной стекла. Некоторые жилища оказались полностью разрушенными. Не успели оглушенные люди прийти в себя, как последовал новый удар. Крупнейший склад ГСМ, находившийся напротив места взрыва, взлетел на воздух.

Разрушения после взрыва и работа на завалах, 1988г.

Взору тех, кто прибыл на станцию, предстала страшная картина. Огромная воронка, разрушенные и полуразрушенные производственные здания, жилые дома, искореженные рельсы, колесные пары, вагоны. И люди — разом лишившиеся крова, растерянные, согнутые горем.

Одними из первых на место трагедии выдвинулись солдаты и офицеры Железнодорожных войск, которые трудились на расчистке завалов, эвакуировали раненых, укладывали новые пути. В тот страшный день они не дрогнули, а, как подобает военным людям, сохранили выдержку и твердость. Вспоминает офицер запаса Валерий Куц: «Проснулся от страшного взрыва. Балконную дверь срезало как бритвой, вышибло оконные стекла. Вскоре прибыл в часть. Казармы, служебные помещения — с зияющими оконными отверстиями. Некоторые солдаты были поранены стеклом. Наша оперативная группа, куда входили подполковник А. Шведчиков, майор А. Мальцев, выехала на Сортировку через час-полтора после аварии».

Разрушения после взрыва и работа на завалах, 1988г.

Сначала — эвакуация раненых, вывоз имущества, расчистка завалов на путях. Пришлось разрезать, растаскивать изуродованные взрывом вагоны, рельсы, остатки опор контактной сети. Только в первый день удалось вывезти 120 тонн искореженного металла, расчистить место, уложить 300 вагонных метров пути, произвести балластировку и выправку 450 вагонных метров железнодорожной линии.

Работа по ликвидации последствий аварии не прекращалась ни на один час. В те дни все трудились с перенапряжением сил, беря на себя наиболее тяжелую и грязную работу. Помимо расчистки завалов, укладки верхнего строения пути воины-железнодорожники вместе с гражданскими специалистами обеспечили быстрое восстановление уничтоженного взрывом участка дистанции связи.

Командиру учебной роты майору В. Суханову, ныне офицеру запаса, после трудной и длительной командировки так и не удалось отдохнуть дома. В ночь с 3 на 4 октября он вместе с подчиненными возвращался с объектов учебно-практических работ. В те драматические дни Суханов стал одним из самых активных участников и организаторов восстановительных работ. Вот что он рассказал о тех октябрьских днях: «На место взрыва прибыл в 16 часов, где уже шла засыпка воронки. Вид хорошо знакомой станции просто потряс. Полностью разрушен завод спецконструкций, здание линейного отдела транспортной милиции, другие производственные и жилые здания, лежали искореженные вагоны, колесные пары, уничтожен мостовой переход. Но в тот момент было не до эмоций.

Первым делом мы провели необходимые геодезические съемки уничтоженного участка пути. Сложность заключалась и в том, что требовалось не временное, а капитальное восстановление, причем на очень ограниченном пространстве. Сначала восстановили прямые участки — необходимо было разгрузить горку, потом укладывали стрелочные переводы. Личный состав роты капитана В. Тонкова (ныне начальника военной кафедры УрГУПСа) и моего подразделения почти не отдыхал двое суток.

Но как командиру мне в те дни было легко работать: я не услышал ни одной жалобы, не было ни одного нарушения техники безопасности. Молодежь работала слаженно, с подъемом».

В результате оперативно принятых мер через 4 часа (!) после взрыва было восстановлено движение пассажирских поездов и пущена четная сортировочная система станции, а через 18 часов открыто движение и по нечетной системе.

На второй день после взрыва воины-железнодорожники выполнили укладку 8 комплектов стрелочных переводов. В последующие дни рыли траншеи, укладывали кабели связи. Движение поездов не прекращалось и осуществлялось по параллельным направлениям. Работа нечетной сортировочной системы и в целом станции Свердловск-Сортировочный была восстановлена 7 октября в 20 часов 15 минут по московскому времени.

Печальный памятник былому

С тех пор прошло ровно 15 лет. На Старой Сортировке выросли новые дома на улицах Расточной, Седова, Технической, появился микрорайон строителей. Радуют глаз новые торговые центры.

Но к 1993 году канула в Лету Государственная программа по восстановлению Железнодорожного района, принятая еще в бытность СССР. Многие проблемы, связанные с ремонтом жилья, объектов соцкультбыта, коммуникаций и благоустройством, остались нерешенными. И ныне стоит посреди Старой Сортировки бывший Дворец культуры железнодорожников как памятник былому. Уже выросло целое поколение тех, кто видел некогда любимый жителями ДКЖ только в развалинах. Тех, кто лишь по рассказам знает, чем он был для горожан.

«С 1993 года федеральный центр отказался финансировать восстановление объектов, разрушенных взрывом на Старой Сортировке, и вся тяжесть проблем легла на плечи района и города, — вспоминает бывший глава администрации Железнодорожного района, ныне зам. председателя городской Думы Анатолий Клименко. — Поначалу восстанавливать ДКЖ хотела сама Свердловская железная дорога, но помешал дефолт. Мы нашли инвестора, готового вложить деньги в реконструкцию. Однако больше года в Москве решался вопрос о передаче здания в муниципальную собственность. Потом оно пришло в то состояние, при котором ремонт стал невозможным».

Заведующая культурно-массовым отделом ДКЖ Галина Амирова до сих пор не может смириться с гибелью некогда процветающего Дворца культуры: «Увидела недавно фотографию киноконцертного зала в его нынешнем состоянии, и защемило сердце. Это моя душевная непреходящая боль. У нас был известный в городе и любимый всеми хореографический ансамбль, где под руководством талантливых супругов-педагогов Мазай занимались дети с пятилетнего возраста, работали кружки музыки. А какой был прекрасный репетиционный зал, шикарная костюмерная! Постоянно действовала выставка воспитанников фотостудии. В летние месяцы даже ступеньки Дворца служили сценой, где чествовали ветеранов, выступали наши артисты. Даже не верится, что все это когда-то было…

В свое время директор ЗАО «Таганский ряд» Виктор Тестов предлагал создать общественный фонд возрождения Дома культуры железнодорожников, куда планировалось привлечь средства местных бизнесменов, таких крупных организаций, как Управление Свердловской железной дороги, «Атомпромкомплекс», самого ЗАО «Таганский ряд», другие структуры. Мы, работники Дворца культуры, горячо поддержали эту идею. Был разработан проект, который требовалось утвердить на уровне городской власти. Готовился и проект благоустройства парка, окружающего ДКЖ. Но, увы, эта благородная идея не нашла должной поддержки у жителей Старой Сортировки. А жаль. Когда-то это был большой, шумный и живой мир».

Но и сегодня Галина Амирова не отошла от творческой деятельности и снова радует детей и взрослых, принимая участие в организации праздников в парке Победы на Бебеля, благоустройство которого с 2002 года взял на себя «Таганский ряд»